I'm here Inside Your Mind
СС
***
На первый урок свежеиспеченная учительница шла, дрожа от ужаса. Накануне бедняжка упросила профессора сопровождать ее. Устроив его портрет на кафедре лицом к классу, мисс Грейнджер дождалась пока ученики займут свои места и тепло поприветствовала их. Увы, реальность совершенно не оправдала ожидания. Ученики тут же почувствовали ее неуверенность в собственных силах. Засыпав ее «уточняющими вопросами», они совершенно сбили ее с толку, заставив отступить от тщательно отрепетированного плана занятия. Растерянно оглянувшись, она поймала его взгляд. И Северус решил вмешаться.
читать дальшеОн заранее договорился с коллегами, чьи портреты взирали со стен на учеников, о том, чтобы они на время позволили ему занять их место. С легкостью перекрывая голоса детей, он обратился к мисс Грейнджер, напомнив о теме занятия. Как только порядок и рабочая атмосфера были восстановлены, он, войдя во вкус, принялся вести урок. Мисс Грейнджер с готовностью ему ассистировала. Пробежавшись по портретам, Северус умудрился заглянуть в каждый котел, язвительно прокомментировав неудачи и скупо похвалив нескольких справившихся с умиротворяющим бальзамом. Напомнив пятикурсникам, что неправильно сваренный бальзам может вызвать у выпившего летаргию, и что рецепт данного зелья входит в состав билетов и СОВ, и ЖАБА, довольный собой Северус задал эссе на три свитка на дом и отпустил класс на перемену.
***
- Директор Макгонагалл, я понимаю, что должна сама вести занятия, но ведь так намного лучше! Профессор Снейп блестящий преподаватель! Его знания, его опыт не сравнимы с моими! Дети в восторге. Я не успеваю проверять свитки с заданиями. Я с радостью буду ему ассистировать. Можете снизить мне жалование, поскольку я не буду полностью вести занятия, но ради Мерлина, позвольте ему преподавать! Ну ведет же историю Гоблинских восстаний призрак, почему нельзя портрету преподавать зелья?! – Раскрасневшаяся Гермиона с такой горячностью убеждала директора, будто от этого зависела ее жизнь, Северусу лестно было такое горячее участие с ее стороны.
- Вы самого профессора Снейпа спрашивали, хочет ли он этого? – Остудила пыл бывшей ученицы Минерва Макгонагалл. – Северус?
- Бросьте, Минерва. – Альбус Дамблдор поправил полумесяцы стекол на носу и внимательно посмотрел на Гермиону. – Я давно не видел нашего Северуса таким довольным жизнью. Мне даже стыдно, что не я это предложил.
- Но что мы скажем профессору Кеттерингу? – Директор Макгонагалл повернулась к портрету Снейпа. – Северус, мы же не можем ради вас отказать от места живому преподавателю…
- Минерва, уверяю вас, что не претендую на статус профессора Кеттеринга. Я согласен помочь мисс Грейнджер, в порядке эксперимента, так сказать. Но вернуться к преподаванию в полном объеме, благодарю покорно! В свою очередь хочу заметить, что поскольку портрету деньги без надобности, то я отказываюсь от своей части оплаты в пользу мисс Грейнджер. Таково мое условие.
ГГ
***
Занятия шли своим чередом. Гермиона чувствовала себя все увереннее. Узнав, что у мадам Помфри заканчиваются зелья, приготовленные профессором Кеттерингом, она предложила пополнить ее запас. Они вместе с профессором сварили Бодроперцовое, зелье от фурункулов, Костерост. Разобрали флаконы, остававшиеся в ванной профессора. Как и предполагала Гермиона, большую часть пришлось вылить. Но кое-что неплохо сохранилось и еще могло быть использовано. Благодаря новому бальзаму, волосы Гермионы теперь лежали аккуратными волнами и легче расчесывались. Зелье приятно пахло можжевельником и мятой.
Невилл всячески поддерживал ее, но большую часть времени пропадал в теплицах, там постоянно нужно было что-то поливать, окучивать, продрезать и усмирять. Но Гермиона вовсе не страдала от недостатка внимания. Северус вел себя с ней по-дружески. Они много разговаривали, профессор охотно делился своими наработками и опытом. Хотя у него время от времени случались приступы меланхолии, как правило, ей удавалось переключить на что-то его внимание, не давая впасть в уныние или ярость. Его сильно тревожило, что он не способен чувствовать запахи. Ведь иногда запах зелья – единственное, что позволяет определить правильно ли оно сварено. Поэтому на занятиях она старалась как можно более точно описать свои ощущения.
Больше всего профессору нравились вечерние прогулки по окрестностям. Он словно наверстывал то время, когда был ограничен стенами директорского кабинета. Гермиона же с болью думала о том моменте, когда их сотрудничество подойдет к концу. Через три недели должны были вернуться дети, а с ними и профессор Кеттеринг. И хотя она соскучилась по Розе и Хьюго, Гермиона совершенно не представляла, что же ей делать дальше. А еще больше ее беспокоило, как профессор воспримет перемену своего статуса. Если ей придется покинуть Хогвартс, что станет с ним? Наверняка, лишившись радости живого общения, Снейп вновь замкнется в себе, станет желчным и мрачным. Гермиона искала выход из сложившейся ситуации и не видела его.
Разбирая препараты в ванной, она нашла в шкафчике несколько пробирок, защищенных заклинанием. Оказалось, это экспериментальные образцы сыворотки, что Снейп сварил для Артура Уизли. Противоядие на основе яда Нагайны пролежало здесь все эти годы. Гермиона с трудом сдержала слезы. Ведь если бы они с Гарри знали про эту сыворотку, смогли бы помочь Снейпу. Стараясь не выдать своего состояния, она осторожно прикрыла дверцу и вышла из ванной. В этот момент в дверь постучали. Гермиона, недоумевая, отправилась к дверям. Обычно, если она была нужна кому-то из преподавателей, за ней посылали магического вестника: уважая желание профессора Снейпа, она не принимала гостей в этих комнатах.
На пороге стоял Рон. Вот уж кого она вовсе не ожидала увидеть. Опешившая Гермиона отступила на шаг от двери, а он счел это приглашением войти.
- Привет, Герм. Мне сказали, что ты тут обосновалась. – Рон обвел взглядом гостиную. – Но я поначалу решил, что меня разыграли.
- Здравствуй, Рональд. – Гермиона закрыла дверь и повернулась к бывшему мужу. – Ты мог бы предупредить, и я встретила бы тебя в кабинете директора.
- И упустить шанс все тут осмотреть?! Да тут же не ступала нога ни одного гриффиндорца! Ну кроме тебя, разумеется.
- Рональд, это не смешно! Это комнаты профессора Снейпа, и его право сохранять приватность. – возмутилась Гермиона. – И ты все еще не сказал, зачем пришел.
- Снейп мертв. Так что все это вряд ли ему понадобится! Неплохие шахматы, кстати. – Рон поднес к глазам фигурку пехотинца. – Очень неплохие. Тренируешься?
- Поставь на место! – Гермиона бросила испуганный взгляд на пейзаж, но тот был пуст – профессор предпочел остаться в спальне. – Говори, что ты хотел, или уходи!
- Не кипятись. – Рон с сожалением поставил фигурку обратно на доску. – Лаванда считает, что ты должна узнать это от меня, а не из газет. В общем, я сделал ей предложение на Рождество. Свадьба летом. Если хочешь, ты приглашена.
- Премного благодарна за любезное приглашение. – Гермиона закатила глаза. – Но не думаю, что мое присутствие будет уместным.
- Так ты не придешь? – Рон с трудом оторвал взгляд от шахмат и уставился на бывшую жену. – Ты можешь нормально сказать? Без всех этих…
- Разумеется мой ответ - нет! Рональд Уизли, ты совсем рехнулся?! Что мне там делать? Шлейф Лаванде держать? - Гермиона начинала закипать.
- Зачем? Со шлейфом и Роззи справится! Они с Лавандой ладят, такие подружки! Лав ей на Рождество набор волшебной косметики подарила, на весь вечер разговоров было!
- Избавь меня от подробностей Рональд. Рада за вас всех. Спасибо за приглашение. Что-то еще?
- А что там? – Рональд, мучимый любопытством, уже открывал дверь спальни. – Я только одним глазком взгляну!
- Рон, не смей! – Гермиона шагнула за ним к двери.
- Оп-па. – Рон, прищурившись, смотрел на портрет Снейпа, уютно устроившийся на подушке. – Герм, это уже слишком. Ты живешь в комнатах мертвеца, носишь его вещи, но спать в обнимку с его портретом, это слишком даже для тебя! Тебе стоит показаться в Мунго!
- Рональд Биллиус Уизли! Это не твое дело! Убирайся! – Гермиона потащила нахала за рукав, но тот не сдвинулся с места.
- И ты еще утверждала, что просто отстаиваешь справедливость! – Рон горько сплюнул. – Да ты зациклилась на этом дохлом упыре!
- Добрый вечер, мистер Уизли. Не припоминаю, чтобы приглашал вас к себе. – Профессор был безукоризненно вежлив, но в тоне чувствовалась угроза.
- Говорящая картинка в кровати. Ну и как ощущения? – Рон повернулся к Гермионе. – Ты точно больная. Думаю, я с легкостью получу опеку над детьми, если поделюсь этой новостью со Скиттер!
- Ты не посмеешь. – Гермиона похолодела от одной мысли.
- Мистер Уизли! Если хоть слово обо мне или мисс Грейнджер появится в газетах, если вы помешаете ей видеться с детьми или еще как-нибудь попытаетесь ей досадить, то не надейтесь, что ваши собственные грешки останутся скрытыми. Уверяю вас, что мне как легилименту, не составит труда поделиться полученными от вас воспоминаниями!
- Чтооо?! – Рон шагнул было к кровати, но на его пути с хлопком появились четыре домовика в полотенцах с эмблемой Хогвартса.
- Проводите мистера Уизли в кабинет директора. Он уже уходит. – Снейп отвесил Уизли иронический поклон.
***
Гермиона закрыла дверь за незваным гостем, конвоируемым маленькими исполнительными созданиями. Пройдя несколько шагов на опустилась в кресло и застыла, спрятав пылающее лицо в ладонях.
- Мисс Грейнджер. Налейте себе огневиски, пожалуйста. Я при всем желании не могу сделать этого сам, а еще раз просить Макгонагалл прислать домовиков будет неуместно. – В голосе Снейпа не было злости, и это настораживало еще больше.
- Спасибо, профессор. Мне не хочется. – Гермиона не сдвинулась с места. Она боялась, что он смотрит на нее с пейзажа над камином. А встретиться с ним взглядом после озвученных Роном обвинений она не могла.
- Будь я жив, я заставил бы вас прислушаться к моей просьбе. Мне кажется, что вам сейчас необходим глоток чего-то согревающего. Но если вы отказываетесь, то я прошу вас подойти ко мне, думаю, нам следует поговорить.
Гермиона вздохнула и поднялась на ноги. Нет смысла оттягивать неизбежное. Плотнее запахнув халат с эмблемой Слизерина, она вошла в спальню.
- Знаете, я тешил себя надеждой, что просто не присмотрелся как следует к вашему избраннику. Но сегодня он проявил себя во всей красе, так что мое недоумение по поводу вашего брака с ним лишь выросло. Я решительно не понимаю, как вы могли связать себя с таким человеком.
- Мне очень жаль, профессор, что я невольно создала вам неудобства. – Гермиона старательно изучала крупные листья, вытканные на прикроватном коврике. – Я соберу вещи и перееду завтра же. Наверное, комнаты для меня уже подготовили. Надеюсь, вы позволите и дальше ассистировать вам во время занятий.
- Гермиона, посмотрите на меня, ради Мерлина! – В голосе Снейпа появилось раздражение. – Этот, простите, козел вас не заслуживает! Почему вы решили, что из-за его слов должны менять свой образ жизни? Вам плохо в этих комнатах? Неприятно мое общество?
- Нет. Ну что вы. – Гермиона подняла на портрет влажные глаза. – Я была счастлива все эти дни.
- Так оставайтесь! Зачем вам переезжать? Все нужное для занятий - под рукой, моя личная библиотека в вашем полном распоряжении. Я дарю ее вам! И все, что вы найдете полезным для себя в этих комнатах.
- Профессор!
- Не спорьте. В одном ваш бывший прав: я мертв, а, значит, все эти вещи мне больше ни к чему. Как же мне хотелось бы иметь возможность ударить этого мерзавца или обнять вас, чтобы утешить, но это не в моих силах. Увы.
- Вы и так сумели прогнать его. – Гермиона лукаво улыбнулась. – Рон поверил, что вы прочли его мысли!
- Если бы ваш друг был внимательнее на занятиях, то знал бы, что портреты не способны колдовать. Надеюсь, что он напуган достаточно, чтобы молчать о моей угрозе. Если кто-нибудь просветит его, наш маленький обман будет раскрыт.
***
В среду сова принесла Гермионе два письма. Первым она вскрыла тоненький конверт, не письмо, а скорее записку от Розы. Оно явно писалось в несколько приемов. Вероятно, Роззи не хватало времени. Пробежав глазами восторги дочери по поводу Франции в целом и Шармбатона в частности, она добралась до фрагмента, дописанного рукой Хьюго. Сын тоже был рад поездке, но в отличие от осторожной сестры тут же выдал «страшный секрет» о помолвке Рона и Лаванды. Письмо от родителей было куда толще. Мама обстоятельно писала обо всех новостях. О пожаре в эвкалиптовой роще, о том, что соседского ребенка укусила змея. Хорошо, что укол сыворотки подействовал как надо. Ведь тайпан так ядовит, что врачи могли и не успеть спасти девочку.
Гермиона невольно задумалась, что если бы противоядие, созданное профессором Снейпом, было в шприце? Тогда его можно было бы ввести в организм, даже если пациент уже не способен проглотить его сам из-за отека гортани. Увы, профессору Снейпу это уже никак не поможет. Мертвых не оживить. Гермиона бессильно сжала кулаки. Если бы она только знала все это тогда, в Визжащей хижине. Но она лишь смотрела, как этого бесстрашного человека покидает жизнь. И ничем не помогла ему, ничем! Это ужасно несправедливо, что его жизнь оборвалась так рано. Он был так талантлив! И так много мог еще сделать. Он всегда заботился о других. Никогда не жил для себя. Он закрыл ее собой от оборотня. И пусть это был профессор Люпин, но они с Гарри и Роном могли погибнуть от его клыков, ведь оборотень не различает своих и чужих. А профессор встал между ними и чудовищем, защищая учеников чужого факультета. Все его нападки, все колкие слова в тот момент стали неважны. Ведь поступки куда весомей. Невилл говорил, что Снейп как мог старался защитить учеников, пока был директором, не раскрывая себя. И если бы не он – они не смогли бы разбить медальон Р.А.Б., ведь это он спрятал меч Гриффиндора на дне озера, когда Финеас Блэк выдал, что они прячутся в лесу. Если бы только она могла отблагодарить его за это.
Она пыталась как-то высказать все это портрету профессора, но он тут же прервал ее. Он не был готов слушать ее благодарности, и довольно резко попросил ее больше не возвращаться к этому вопросу. Что сделано, то сделано, и хватит об этом.
СС
***
- Профессор. Почему вы не составили до сих пор свой собственный учебник? – Гермиона подняла голову от записей. Вы же практически к каждому зелье в учебнике оставили свои комментарии. Например, что дремоносные бобы следует раздавить ножом, а не измельчить. Вы могли бы запатентовать свои рецепты. Вы же столько зелий усовершенствовали! Мадам Помфри говорит, что зелья, приготовленные мной под вашим руководством, работают куда лучше тех, что делал для нее профессор Кеттеринг!
- Знаете, как-то не до того было. – Снейп грустно усмехнулся. – Я практически не вел записей. Так пометки, черновики. Все хранил в голове. Так что теперь все это…
- А мы уничтожили ваш учебник. – Гермиона виновато вздохнула. – Я заставила Гарри спрятать его в Выручай-комнате, и он сгорел вместе с ней.
- Жаль. Я немного сентиментален. Мне было неприятно, когда оказалось, что Слизнорт отдал его Поттеру.
- Никто из нас не знал, что он ваш. Простите.
- Поттеру следовало быть осторожнее. Особенно с применением заклятий неизвестного происхождения и действия. Драко мог погибнуть.
- Да, это было просто ужасно. Гарри ужасно сожалел об этом, сэр. Вы знаете, что они с Драко сотрудничают? Друзьями не стали, но признают достоинства друг друга, представляете?
- Да, Драко иногда навещает меня. Его сын, Скорпиус, тоже учится здесь. – Северус с готовностью поддержал разговор.
- И дружит с сыном Гарри. Знаю. – Она продолжала писать, не поднимая глаз, а ему захотелось, что бы она посмотрела на него.
- И влюблен в вашу дочь! Драко находит это удивительным, но, похоже, не возражает. Куда катится мир, мисс Грейнджер? – Снейп иронично рассмеялся. – Я никогда не подумал бы, что буду находить ваше общество таким приятным.
- Мне тоже нравится общаться с вами, профессор. – Гермиона слегка покраснела.
- Можете звать меня Северусом. В конце концов, мы с вами коллеги, а разница в возрасте сошла на нет.
- Вообще-то, я на два года старше вас, сэр. Пока на два. – Гермиона внезапно поднялась, ему показалось, что ее что-то расстроило. – Если вы не возражаете, я бы хотела немного пройтись.
ГГ
***
Гермиона поднялась на астрономическую башню. По негласной договоренности они с Северусом никогда не ходили сюда. А теперь Гермиона смотрела на парк сверху, отмечая, что весна уже вступила в свои права. Дети вернутся через две недели. Ей нужно поговорить с Макгонагалл. И с профессором. Но она все откладывала этот разговор, боясь разрушить тот уютный мирок, который они с Северусом создали за эти дни. Возможно, ей удастся убедить директора, что профессору Снейпу следует передать свои знания и написать учебник, который они обсуждали. Тогда, Гермиона могла бы остаться, как его секретарь, и помочь записать рецепты. Обдумывая эту идею, Гермиона шла по коридору. Все уже разошлись, двери классов были закрыты. Часть этих комнат и вовсе больше не использовалась как учебные помещения. Гермионе показалось, что одна из дверей не закрыта, а лишь притворена. Из-под двери пробивался какой-то неяркий свет. Решив выяснить, в чем дело, она потянула дверь на себя, и та с негромким скрипом открылась. Комната была заставлена самыми разными вещами. Столы были сдвинуты к стене. Рядом с ними стояли в ряд тренировочные манекены, несколько метел. На полу стопками пылились старые книги. А в центре комнаты стояло старое зеркало, которое Гермиона сразу узнала по рассказам Гарри. Она замерла у двери, не решаясь подойти ближе. Хотя ей ужасно хотелось узнать, что зеркало покажет ей. Какое желание прочтет в ее сердце? Она сделала шаг внутрь. Осмотрелась, есть ли кто-то еще в комнате кроме нее. Но слой пыли на полу указывал на то, что сюда давно никто не заходил. Еще несколько шагов. Ее внимание привлекла книга, лежащая у зеркала. Гермиона подобрала ее, не веря своим глазам, в ее руках был «Расширенный курс зельеварения» Либациуса Бораго. Надпись на корешке книги гласила, что книга является собственностью Принца-полукровки. Кто перенес ее из Выручай-комнаты сюда? Гермиона пролистала учебник, убедившись, что на страницах есть пометки профессора и что это действительно та самая книга. Подняв голову, она замерла: в зеркале за ее спиной мелькнула чья-то тень. Гермиона обернулась, но в комнате кроме нее по-прежнему никого не было. Она вновь посмотрела в зеркало, пытаясь рассмотреть приближающуюся фигуру. От дверей к ней шел улыбающийся профессор Снейп. Одетый в неизменный застегнутый на все пуговицы сюртук, в черной развевающейся на каждом шагу мантии, он подошел к Гермионе. Замерев, она, не отрываясь смотрела в зеркало, где профессор нежно привлек к себе ее отражение, положив руки на плечи и нежно касаясь щекой ее волос. Гермиона прижала руку к губам, женщина в отражении повторила ее жест, а Снейп тем временем склонился к ее шее, целуя в ямку за ухом, спускаясь ниже, к ключицам.
Зеркало бесстыдно обнажало ее чувства, в которых она не решалась признаться самой себе. Вскрывало их, как созревший нарыв, принося одновременно боль и облегчение. Гермиона была готова уйти, но Северус в зеркале поднял на нее взгляд, и она застыла на месте, не решаясь отвести глаза.
СС
***
Северус беспокоился. Последнее время Гермиона стала ужасно рассеянной. На занятиях она чуть не взорвала котел, добавив один компонент зелья раньше срока, и замешкавшись с другим. Отвечала на его вопросы невпопад, и все время куда-то исчезала после уроков, возвращаясь с искусанными губами и совершенно шальным взглядом. Его портрет теперь все чаще ночевал в гостиной. Что-то происходило с ней, что-то неправильное и пугающее его. Северус пытался расспросить Гермиону, но она отмалчивалась, не выдавая своей тайны. И Северус решился проследить за ней, хотя чувствовал себя при этом ужасно. Он столько лгал и предавал в своей жизни, что в своем вынужденном посмертии старался всячески избегать подобного. Тем более ценным было для него доверии этой женщины, сделавшей его ограниченный рамкой мир намного шире, чем он смел мечтать. Но как он ни боялся разрушить это доверие, ее здоровье и благополучие были важнее. Поминутно извиняясь за вынужденное вторжение, Северус отправился за ней переходя с портрета на портрет, молясь, чтобы там, куда она шла, была хоть одна картина.
На верхнем этаже картины были намного угрюмее, их обитатели неохотно, но все же разрешали ему пройти через их владения. Когда Гермиона, воровато оглянувшись, скрылась за дверью заброшенного класса, он постарался припомнить, есть ли там какой-нибудь портрет или пейзаж. Шагнув наугад, он оказался на морском берегу. Отвернувшись от лижущих каменистый берег волн, он увидел замершую перед зеркалом Гермиону, медленно ведущую по своим плечам ладонями, будто следующую за чьим-то руками в зеркале. Ее глаза были полуприкрыты, нижняя губа закушена. Северус видел ее чуть сбоку, и не мог со своего места заглянуть в зеркало. Но ему и не нужно было этого делать. Он отлично знал этот коварный предмет, сам побывав однажды в его власти. Гермиону следовало немедленно спасать.
***
- Директор Макгонагалл! Это же вы распорядились его перенести? Где оно?! Зачем?! – В глазах Гермионы плескалось отчаяние. Северус еще не видел ее настолько не контролирующей себя.
- Гермиона, дорогая. Вы же умница! Вы же должны осознавать всю опасность Еиналеж. Уверена, Гарри рассказывал вам. – Макгонагалл поджала губы и прищурилась.
- К черту Гарри! Верните его! Верните! - Гермиона раскачивалась на стуле, как безумная. – Я не могу без него! Не могу!
- Сможете, дорогая. Северус успел вовремя. Вы еще сможете сбросить с себе это наваждение.
- Так это ты следил за мной?! – Гермиона подняла взгляд на картину. – Ради Мерлина! Как ты мог?!
- Я беспокоился. И, как оказалось, не беспочвенно. – Северус отлично помнил, как сам орал на старика Дамблдора в подобной ситуации, но стать объектом ее ненависти оказалось неожиданно больно.
- Уйдите, Северус, прошу вас. – Макгонагалл внимательно посмотрела на него своими глазами мудрой старой кошки. – Мне нужно поговорить с Гермионой наедине. Остальных я тоже прошу покинуть свои рамы. Прошу прощения.
ГГ
***
- Милая, я понимаю, что сейчас вы не способны рассуждать здраво. Но все я надеюсь, что вы меня услышите. Успокоительное мадам Помфри скоро начнет действовать. А пока просто слушайте мой голос. – Макгонагалл протянула руку через стол и коснулась руки Гермионы.
- Я все равно найду его! – Гермиона упрямо наклонила голову. – Вы не сможете мне помешать.
- Я не буду. Я уверена, что вы не станете этого делать. Вы же сами понимаете, что это – лишь иллюзия любви. Не сама любовь. А вы никогда не станете растрачивать свою жизнь на иллюзии. Это не в вашем характере. Кроме того, если вы потеряете себя, что будет с Розой и Хьюго?
- У них есть отец. Бабушка. Лаванда уже учит мою дочь краситься. Я ничем не смогла бы ей в этом помочь. – Гермиона шмыгнула носом.
- У них должна быть мать. Как только вы позволите себе быть ею. А однажды вы встретите человека, который напомнит вам, что вы еще и женщина. Все образуется.
- Я не встречу его! Я его уже потеряла! – Гермиона закусила губу, сдерживая слезы. – Его нет!
- Северус прекрасный человек. Но истории любви не должны начинаться со смерти. Они, к сожалению, ею заканчиваются, но обрести счастье после смерти еще никому не удавалось.
- Так вы знаете?!
- Этого трудно не увидеть. И вы ему очень дороги. Но мы не можем спорить со временем. Прошлого не изменить. – Макгонагалл тяжело вздохнула, отвернувшись к окну и сожалея о чем-то своем.
***
Гермиона все время прокручивала в голове слова Макгонагалл. Время не изменить, случившегося не исправить. Но ведь однажды у нее уже получилось спасти две жизни! Значит, в принципе, это возможно. Новая идея поглотила ее с головой. Она часами изучала материалы в библиотеке. Проштудировала личную библиотеку Снейпа. Постаралась как можно аккуратнее расспросить его самого. Все сводилось к тому, для волшебника что единственным способом переместиться назад во времени является хроноворот. Воскрешать мертвых он не в силах, но сделать вероятное реальным может. А значит, если есть вероятность, что профессор мог оправиться от своей раны, если бы ему был вовремя введен антидот и наложены швы, то у нее есть шанс. Гермиона вспомнила, что в случае с Артуром Уизли швы не помогали, пока не была применена сыворотка. Кровь не останавливалась. А еще ему ежечасно нужно было пить крововостанавливавющее зелье. Если дать Северусу противоядие, а потом сразу отправить в маггловскую больницу, то ему там наложат швы, подключат при необходимости к аппарату жизнеобеспечения, проведут переливание крови. Схема вполне реальна. Если не считать того, что ни одного маховика времени более не существует, и она сама присутствовала при их уничтожении в Отделе Тайн. Да и если бы нашелся уцелевший хроноворот, они же ограничены по времени. Безопасным для путешественника считается временной отрезок в пять часов. Дальше идут необратимые изменения. После того, как Элоиз Минтамб состарившись разом на пять столетий, умерла в Мунго, эксперименты с длительными перемещениями были запрещены. Теоретически, ограничитель можно снять. И двадцать лет все-таки не пять столетий. Но где достать рабочий маховик?
Гермиона даже навестила Гарри. Хотя до этого несколько недель отказывалась с кем-либо видеться и не покидала Хогвартс. Увы, Гарри, отводя глаза, подтвердил, что ни один маховик не уцелел. Он лично видел отчет о происшествии.
Гермиона попросила его поставить ментальный блок на некоторые воспоминания. Гарри согласился помочь. Теперь он был в курсе ее приключения с зеркалом, но Гермиона резко прервала его попытку поговорить по душам и вернулась в школу.
***
Уже несколько дней Гермиона общалась с профессором только во время занятий. Оба понимали, что после той вспышки гнева что-то хрупкое сломалось между ними. И не знали, как это исправить. Маленький портрет ночевал в кабинете директора. Северус попытался, наступив на свою гордость, выяснить, кого же она видела в зеркале. Но она так и не решилась признаться ему, что это его руки обнимали ее по ту сторону зеркального стекла. Зачем мучить его несбыточным, довольно ее собственных переживаний по этому поводу.
Гермиона, сидя в кресле, запустила руки в волосы у висков, сжав их в кулаки и чуть потянув. Неужели нет никакой возможности осуществить ее план?! Она больше ни о чем не могла думать. Словно весь ее мир сузился до этой безумной идеи, и она бесконечно перебирала и отбрасывала варианты, как верующий перебирает четки. Ее единственной молитвой было его спасение. Она понимала, что, если бы вдруг кто-нибудь предложил ей сделку, она отдала бы за маховик времени все, что угодно.
Когда из камина вдруг вырвался клуб дыма и языки пламени окрасились зеленым, Гермиона в ужасе подскочила. Она была уверена, что единственный подключенный к сети камин Хогвартса находится в кабинете Макгонагалл. Но, похоже, Драко Малфою это было невдомек. Отряхивая манжеты свободной белой рубашки и шелковый жилет от пепла, он вышел из камина и поприветствовав Гермиону кивком занял кресло Северуса.
- Малфой?
- Грейнджер? – Драко передразнил ее интонацию, но тут же поднял руки в миролюбивом жесте. – Остынь. Я к тебе с предложением.
- Вряд ли у тебя есть что-то, необходимое мне настолько, чтобы я имела дело с тобой!
- О, я совершенно уверен в обратном, Грейнджер. – Почти пропел Драко. – Поттер проболтался, что тебе позарез нужен один маленький, но очень ценный предмет.
- Ты говоришь о…
- Шшш! Не так громко! Не стоит произносить вслух то, что можно обратить против тебя.
- Но ведь их больше нет! Так сказал мне Гарри!
- Не будет же он в Аврорате распространяться о том, что они на днях реквизировали экспериментальную модель у Теодора Нотта.
- Ты выкрал его у Гарри?! Но как тебе удалось?! – У Гермионы сердце почти выпрыгивало из груди.
- За кого ты меня принимаешь? Тео сделал несколько, авроры нашли лишь один. Так что если ты заинтересована…
- Сколько ты хочешь? – Гермиона лихорадочно прикидывала, сколько она может потратить, чтобы оставшегося хватило на больницу, препараты, уход.
- Неверно! Тебе следует спросить: ЧЕГО я хочу. – Голос Малфоя стал приторно-вкрадчивым. – Денег у меня и так достаточно. Могу даже ссудить тебе, если нужно.
- Чего ты хочешь? – Покорно произнесла Гермиона, понимая, что другого шанса у нее не будет.
- Информацию. – Драко свел вместе кончики пальцев, глядя на них, а потом резко поднял глаза и уставился на собеседницу.
- О чем ты? – Гермиона старалась попасть в тон Малфоевской деловитой небрежности, но пляшущие по подлокотнику пальцы выдавали ее с головой.
- Что ты задумала? Хотя нет, не говори. – Драко откинулся в кресле. – Когда сделаешь то, зачем нужен маховик, ты все мне расскажешь!
- Но ведь на это уйдет время. Я могу просто не дожить до этого момента. – Гермиона не хотела кривить душой.
- Фокус в том, что Тео своего рода гений: он доработал экспериментальную модель, которую мой отец присвоил в Отделе Тайн. Теперь это уже не билет в один конец. Перемещаться можно и вперед, но только, если возвращаешься. Подсмотреть результаты матча по квиддичу и сделать выигрышную ставку, увы, не выйдет. Так как? Мне зайти попозже?
- Я согласна. – Гермиона решительно протянула Драко руку. – Я принимаю твое условие.
- А деньги? – Драко выложил на стол мешочек с галеонами, потом еще один, поменьше, многозначительно погладив черную замшу. – Думаю, они будут не лишними. Будь очень осторожна. Я правда хочу его снова увидеть. Кроме того, если примешь мой совет, таким как ты там и тогда стоит быть понезаметней.
После ухода Малфоя Гермиона носилась по комнатам, как подстреленный заяц. В безразмерную сумочку упаковывалось все, что могло бы пригодиться ей. Сова, посланная с запиской к Гарри, принесла небольшой сверток и записку с пожеланием успеха в любых начинаниях. Гермиона чуть не подвернула ногу на лестнице, опрометью возвращаясь из совятни в подземелья. Она написала прощальные письма детям, родителям, Макгонагалл, Северусу, Гарри и Джинни, выстроила их в ряд на каминной полке.
- Куда ты собираешься? Голос профессора был хриплым. Казалось, он готов выскочить из своей рамы, чтобы удержать ее. – Что случилось? Что-то с детьми?
Гермиона лишь покачала головой. Она боялась отвлечься хоть на секунду, чтобы не забыть что-то важное. Профессор, опершись на камень, ждал, когда она соизволит все объяснить. Наконец, все было уложено. Гермиона метнулась в ванную и осторожно наполнила сывороткой тюбики-шприцы из набора экстренной помощи. Когда она, надев на шею маховик, вернулась в гостиную, бережно неся перед собой контейнер с шприцами, Северус все понял.
- Нет! Это опасно! Я не позволю тебе так рисковать!
- Я вернусь. До встречи, Северус. – Оборот, и комната растаяла в дымке.
***
Если бы Гермиона дала себе труд подумать, она бы не стала так рисковать. Оказаться в комнатах Снейпа в прошлом – как она выкрутиться, если будет застигнута здесь? Где была ее голова?!
Дуракам везет. В комнатах никого не было. Спешно накинув мантию-невидимку, Гермиона без приключений покинула Поземелья и добралась до потайного хода в Хогсмид, что начинался за Горбуньей. Пройдя по нему, она выбралась наружу и тихонько пробралась в Визжащую хижину. Осмотревшись, она определила место, где можно будет спрятаться под мантией и дождаться нужного момента. Она выбралась из Хогсмида незамеченной и отойдя на приличное расстояние от деревня аппарировала, не потревожив воющие чары.
Теперь следовало методично воплотить в жизнь составленный ею план. Запас в полгода позволил ей снять и обставить коттедж на побережье, чуть на отшибе от тихой маленькой деревушки. Защищенный всеми известными ей охранными заклятиями, домик ждал прибытия пациента. Применив конфундус и подделав бумаги, она прошла специальные курсы по уходу за лежачими больными, устроилась работать в больницу сиделкой, тщательно изучая возможности, которые могут позволить ей добавить неучтенного пациента к уже имеющимся.
Открыв счет маггловском в банке на имя Гарриэт Джин Годвик, Гермиона положила туда свои собственные сбережения. Галлеоны Драко она пока решила не тратить, стараясь рассчитывать на свои силы. Оставалось дождаться 2 мая, не попавшись никому на глаза. Гермиона отбросила идею с оборотным зельем, рассудив, что ее нынешний облик ничуть не хуже. Никто не ожидает встретить сорокалетнюю Гермиону Грейнджер из 2020 в маггловской части Лондона 1998-го. Обходиться почти без магии ей было поначалу непривычно, но она справлялась. Обе палочки (ее собственная, купленная после войны, и палочка, которую она купила для Северуса на первое время) были спрятаны под половицей в ее маленькой съемной квартире, недалеко от больницы. Безразмерная сумочка, бережно укрытая чарами, хранила спасительную сыворотку. Запасы магических ингредиентов, беззастенчиво одолженных как в личных запасах профессора Снейпа, так и в классе Зельеварения, были спрятаны в коттедже. На выходных она наведывалась туда, обновляя защитные чары и возделывая небольшой огородик с магическими травками, необходимыми, если придется пополнять запас прихваченных с собой готовых зелий. Первый этап гонки со временем был выигран, но самое сложное все еще было впереди.
***
В день битвы Гермиона с трудом могла вспомнить, что делала с утра. Ее охватила паника. Пробраться в Хижину нужно было до того, как туда придет Тот-о-ком-вспоминать-не-хочется, причем затаиться так, чтобы ее никто не почуял. Опасаясь забыть что-то, она написала сама себе пошаговую инструкцию, а потом сожгла ее. Откупорила бутылочку Феликс Фелицис и сделала глоток. Пришло время действовать.
Снадобье подействовало. Гермионе удалось не только проскользнуть в хижину незамеченной, но и не выдать себя во время последующих событий. Помня, что ни под каким видом, не должна видеть саму себя, Гермиона просидела почти все время с плотно зажмуренными глазами. Лишь услышав, что ее молодая версия с друзьями покинули хижину, она бросилась к Снейпу. Теперь счет шел на мгновенья. Тюбик противоядия, адреналиновый укол в сердце, резиновый отсос в рану в попытке откачать хотя бы часть яда, зелья: кровеостанавливающее и заживляющее на основе бадьяна, укрепляющее. Убедившись, что сердце профессора слабо, но бьется, Гермиона поспешно аппарировала на скрытую кустами полянку в парке, в паре кварталов от больницы. Вызвав «Скорую», она криками привлекла внимание прохожих, и они помогли отнести «укушенного большой собакой» неизвестного к выходу из парка, где их встретили медики. Следующие пару дней Гермиона спала урывками. Она умудрялась следить за состоянием Северуса, вводить ему новые дозы противоядия, морочить голову персоналу. Как только состояние больного стабилизировалось, Гермиона сняла все деньги со счета, уволилась из больницы и забрала своего подопечного в коттедж. Здесь гонка на выживание продолжилась. Артуру Уизли повезло. Он пострадал от зубов Нагайны куда меньше, противоядие было свежесваренным, за ним присматривали специалисты. Оставаться в больнице и рисковать нарушить статут о секретности Гермиона не могла. Она и так прошлась по лезвию бритвы. Северус упрямо цеплялся за жизнь. Начал самостоятельно дышать, и Гермиона с облегчением отключила поддерживающую аппаратуру. Она какое-то время держала его на снотворном, меняя маггловские препараты и зелья. Внутривенное питание. Каждодневный массаж, перестилание кровати. Риск пролежней. Скучать не приходилось. Но Гермиона была оглушительно счастлива: он был здесь, живой, теплый. Она могла коснуться его. Помочь. У нее получилось!
***
Дальше держать профессора на зельях было неразумно. Вызванная ею искуственная кома дала возможность заживить разорванную гортань, но могла навредить мозгу. Гермиона с волнением ждала, когда он очнется. Она с трудом представляла, как объяснит ему произошедшее. Она приняла решение за него, и теперь не знала, как он примет тот факт, что ему следует прожить жизнь тихо незаметно и желательно под чужим именем. Шутки со временем плохо заканчиваются, а профессор Зельеварения побольше бабочки будет, и эффект от его воскрешения может быть катастрофическим.
Открыв мутные глаза, профессор попытался сфокусировать их. Похоже, зрение к нему вернется не сразу. Гермиона лихорадочно листала справочник по ядовитым змеям. Временная слепота? Серьезное поражение глаз? Как она могла упустить этот момент!
- Где я? Кто здесь? – Чуть слышный шёпот.
- Молчите! Вам пока нельзя говорить! Швы еще не зажили. – Гермиона для убедительности на миг прижала свой палец к его губам. – Вы живы и в безопасности, пока этого достаточно. Обещаю ответить на все ваши вопросы позже.
Она тут же почувствовала слабую попытку вторжения в ее мозг. Только пришел в себя и уже пытается колдовать, без палочки и невербально, практически наощупь! Поставив блок, она легко отбила эту попытку, прекрасно осознавая, что как только он придет в себя, то сметет ее преграду, как ветер сметает сухую солому. Окклюменция никогда не давалась ей, а он сильный легилимент.
- Вы – маг. – Пробормотал пациент и снова уснул.
- Вот и познакомились. – Вздохнула Гермиона, выходя из комнаты.
@темы: мои опусы