Все королева Маб. Ее проказы.
Она родоприемница у фей,
А по размерам — с камушек агата
В кольце у мэра. По ночам она
На шестерне пылинок цугом ездит
Вдоль по носам у нас, пока мы спим.
В колесах — спицы из паучьих лапок,
Каретный верх — из крыльев саранчи,
Ремни гужей — из ниток паутины,
И хомуты — из капелек росы.
В.Шекспир «Ромео и Джульетта»
Она родоприемница у фей,
А по размерам — с камушек агата
В кольце у мэра. По ночам она
На шестерне пылинок цугом ездит
Вдоль по носам у нас, пока мы спим.
В колесах — спицы из паучьих лапок,
Каретный верх — из крыльев саранчи,
Ремни гужей — из ниток паутины,
И хомуты — из капелек росы.
В.Шекспир «Ромео и Джульетта»
***
Телефон в сумке завибрировал, когда до дома оставалось всего пару кварталов. Опять забыла звук включить! В их кабинете волей-неволей установилось негласное правило – все мобильники должны быть в вибро-режиме. Даже две-три мелодии одновременно раздражают, а уж восемь!
- Да, мам?
- Солнышко, Дашка опять про труд забыла. – Мамин голос звучал устало, наверное, сестра опять капризничает с уроками. – Им на завтра нужна основа для маски из папье-маше, ну и все для украшения. Блестки купи, пожалуйста. И клей у нее засох – крышку не завинтила, я только сейчас заметила.
Наташа мысленно застонала – она уже предвкушала ужин и уютный вечер с книжкой, вчера только до половины детектива добралась. А теперь придется тащиться обратно – в такое время одна надежда на канцелярский в торговом центре. Может, еще работает, он, вроде до восьми…
Сказка
- Мам, а без основы никак? Может, у кого лишняя будет?
- Ой, вряд ли. Я в группу в вайбере поздно посмотрела. Они уже скооперировались и закупились. Я когда написала, Тамара уже ушла из магазина. И лишних никто не брал. Они в центре покупали: на четвертом этаже большой канцелярский, знаешь? Дашка вечно нас туда тянет, как в супермаркет идем.
- Да помню я. Дай Дашку, пожалуйста.
- А чего я! Не хочу с ней говорить. – голос сестры звучал в фоне, трубку мелкая не соизволила взять. – Вечно она как неродная! Жалко ей в магазин пройтись!
- Ладно, мам. Я пошла. – палец ткнулся в экран, сбрасывая звонок, вот бы осадок от услышанного было бы так же легко сбросить.
Дашка опять попала в больное место. Может, услышала где-то фразу, а теперь щеголяла, как обновкой. О том, что Наташа нашла документы на удочерение не знала даже мама. Наташа не стала ее тревожить. Какая теперь разница, ведь мама от этого не перестала быть ее мамой. Той, что заботилась о ней всю Наташкину двадцатипятилетнюю жизнь, после папиного инфаркта тянула на себе двух дочерей. Найди Наташа эти бумаги раньше, в период подросткового бунтарства, может, и пыталась бы искать «настоящих» родителей, кому-то что-то доказывать. А так - сложила обратно в папку и сунула в секретер от греха подальше. Лишь отметила про себя, что у внешнего несходства с родителями и прочими родственниками, что так расстраивало ее в детстве, все же есть причина. Все остальные, что называется «в теле», а она вечно «тощая, что мощи», как говаривала бабушка. И волосы у нее русые, вьются крупными кольцами, а у всех остальных в семье темные. Отец, правда, уверял, что сам лет до трех был платиновым блондином с кудрями, а потом потемнел. И разница в возрасте между сестрами, шутка ли, почти пятнадцать лет. Они ведь Наташку взяли потому, что своих иметь не могли. Но врачи ошиблись, и вредная младшая теперь вьет веревки из всех родных, да еще и макраме из них вяжет!
За этими рассуждениями Наташка незаметно для себя дошагала до торгового центра. Вращающиеся двери выпускали припозднившихся покупателей. Охранник уже ставил щиты, перегораживая ведущие на верхние этажи эскалаторы, замершие и обесточенные. Опоздала! Наташа подняла голову вверх и увидела, что свет на четвертом еще горит. Она помчалась к лифту, прозрачной колонной пронизывающему здание центра между эскалаторами. Лифт еще светился, вероятно, его не отключают, пока супермаркет в подземном этаже работает.
Магазин еще был открыт, продавцы приводили в порядок зал. Какая-то бабуля с яркими пакетами в руках расплачивалась за покупки. Наташа, пока не остановили, метнулась в отдел «Все для творчества». Есть! На нижней полке лежали заготовки из грубого прессованного картона, из пластмассы и тонкой фанеры. Вроде, ей нужен картон. Маски были самыми разными – зверюшки, маски супергероев, вроде Бэтмена или Айрон-мена, вычурные венецианские, традиционные маски персонажей комедии дель-арте. Наташа застыла – вечная проблема выбора. Мама же не сказала, что именно нужно. Стоп, малая вроде говорила, что они потом будут карнавал устраивать. Значит, за маску кролика или котика вредная десятилетка и обидеться может. Супергерои тоже отпадают. Надо что-то небольшое, чтоб Дашка не сильно мучилась с оформлением. Вот эта полумаска, пожалуй, подойдет. Изящная и не слишком сложная по форме. Наташа с сожалением отложила миниатюрную маску «Чумного доктора». Сестра пришла бы от нее в восторг, но тут уже учительница может не понять. Так, еще нужны «украшательства». Отмотав по метру разных тесемок и кружевных лент, Наташа сгребла с полки пару баночек с блестками, клей, пайетки, несколько разных красивых перышек, с ужасом представляя себе счет – магазинчик не из дешевых. Но так и выбора у нее нет – все это нужно «кровь из носу» на завтра. Так, еще кисточка для клея. Дашка прежнюю уже совсем «убила». О, ручка-глиттер с серебряными блестками в прозрачном клее! Пригодится. Наташа заспешила к стойке продавцов. Вероятно, она случайно зацепила сумкой полку – маски с шорохом посыпались на пол. Вот досада! Наташа бросилась их подбирать. Ого, какая! Прежде она ее не заметила. Фантазийная полумаска из темного пластика «под дерево», а, может, и правда деревянная, фактура, трещинки так тонко прорисованы. Наташа погладила маску по щеке подушечкой пальца – трещинка оказалась настоящей. От основной части, скрывающей лицо, отходили вверх ажурным куполом переплетающиеся ветви-рога, с листьями и сучками. Ассиметричные, кое-где словно обломанные, они совершенно заворожили девушку.
- Мы закрываемся, будете что-то брать? – неслышно возникший рядом продавец вывел Наташу из задумчивости.
- Да-да, буду, извините, задумалась! – Наташа перевернула маску, но ценник на ней был так стерт, что цену не разобрать. Наверное, это чудо у них давно лежит. Может, повезет, и маска окажется ей по карману?
К счастью, сумма не оказалась заоблачной. Вот только терминал уже не работал, и Наталье пришлось выгрести практически всю свою наличность.
- Прошу, - высокий парень с встрепанными пшеничными волосами и «туннелем» в левом ухе сложил все ее покупки в яркий фирменный пакет и улыбнулся, обнажая кривоватые зубы, словно у Боуи до встречи с дантистом. – Вам полагается подарок. Осмелюсь предложить вот эти блестки – думаю, они подойдут.
Наташа приняла из его рук стеклянную бутылочку с плотно притертой пробкой, блестки на гелевой основе внутри емкости постоянно мерцали и переливались всеми цветами радуги, словно светились сами, а не отражали свет лампы.
- Очень красивые, спасибо! – Девушка сунула блестки и пакет в сумку-мешок на плече, попрощалась и направилась к лифту.
***
Наташа недолюбливала лифты. Нет, она ни разу еще не застревала в них, но, видимо, детский страх перед трясущимся чудовищем, в котором постоянно плохо пахло, мигал свет, а прожженные сигаретой кнопки светились через одну, переродился в осторожную неприязнь. Разумеется, когда не было другого выбора, Наташа вела себя как взрослая разумная особь и экономила время и силы.
Но, если выбор был – предпочитала лестницы. Современные, со стеклянными стенками плавно скользящие в своих шахтах кабинки, украшенные огоньками гирлянд, конечно, не шли ни в какое сравнение с раздолбанным лифтом, на котором она ездила с бабушкой. Но все равно каждый раз ей приходилось преодолевать себя. Наташа с сомнением посмотрела на дверь аварийного выхода на противоположной части этажа. Спускаться в одиночестве по лестнице не хотелось. Значит, опять лифт.
Нажав кнопку первого этажа, Наташа повернулась к зеркалу за спиной. Поправила выбившуюся из косы-колоска прядь, провела пальцем по морщинке между бровями, разглаживая ее. Улыбнулась невесело – опять деньги на ерунду потратила. Зачем ей эта маска сдалась? На стену повесить? Тем более, что Дашка, скорее всего, затребует обе маски себе. А Наташа опять уступит, чтобы не расстраивать мать. Она же старшая.
Лифт покачнулся, словно приноравливаясь к весу пассажира, и поехал. Вверх. Наверное, кто-то нажал кнопку и «перехватил» вызов. Наташу постоянно бесило это в офисном лифте – можно несколько раз между этажами «кататься», пока на нужный попадешь. Она развернулась к дверям, чуть отступив вглубь лифта, чтобы освободить место у входа. Створка, состоящая из двух частей, качнулась туда-сюда, и по секциям сдвинулась вправо, открывая проход. На верхнем этаже общий свет уже не горел – лишь ледовские трубки, размещенные на перилах, ограничивающих этаж, и спрятанные в декоративном выступе на стенах. Перед дверью лифта никого не было. Наверное, тот, кто нажал кнопку, передумал и спустился по лестнице.
Наталья еще ни разу не была на верхнем, восьмом этаже. На карте торгового центра было указано, что тут размещен ресторан, наверняка пафосный и дорогущий. Так что подниматься ради экскурсии девушка не видела смысла. Поэтому ее совершенно поразил стеклянный потолок-купол, за которым раскинулось звездное небо. Такое близкое, казалось, звезды висят прямо над ней, рукой потрогать можно. Стена перед лифтом была прозрачной – за ней находилась открытая терраса со столиками, сейчас пустыми. Внизу огнями переливался центр города. Наташа невольно сделала шаг вперед, и еще шаг, чтобы рассмотреть небо и город полностью. Ей захотелось увидеть луну, вероятно, она с другой стороны. Наташа только повернула голову, и тут за ее спиной с шипением закрылась дверца лифта, и он, насмешливо мигнув огнями, ухнул вниз, оставив Наташу одну. Да как же это!
Наташа прижалась лбом к стеклянной двери, закрывающей шахту, навстречу ей величаво поднялся противовес и замер. Свет на четвертом этаже тут же погас. Наташа отошла от дверцы к перилам и заглянула вниз - лишь на первом было обычное освещение, супермаркет работает, кажется, до десяти. Кричать вниз, чтобы включили для нее лифт, казалось глупым и стыдным. Лучше все-таки воспользоваться лестницей, она должна быть слева в дальнем углу, за шахтой лифта.
Верхний этаж был меньше, чем остальные, поэтому перегородка, отгораживающая вестибюль от основного помещения, была гораздо ближе к лифту, а значит, выход на лестницу находится на территории ресторана. К счастью, судя по доносившейся оттуда музыке, ресторан еще работал. Наташа расправила юбку платья, поправила сумку на плече и решительно двинулась вперед.
Тяжелые портьеры за прозрачной перегородкой от пола до потолка не давали любопытным подсматривать за гостями. На двери вместо названия была прикреплена роскошная венецианская маска с перьями и стразами. Наташа толкнула дверь – та не поддалась. Наверное, закрытая вечеринка, все гости уже внутри, и двери заперты. Но ей же надо как-то попасть домой! Наташа еще раз посмотрела на дверь. Так и есть, петли снаружи. Ее тянуть на себя, а не толкать надо! Дверь была тяжеловата, но все-таки неохотно открылась. Девушка оказалась в небольшом помещении, ограниченном все теми же темно-вишневыми бархатными «стенами». Кроме стойки метрдотеля в помещении больше ничего не было. Портьера колыхнулась, и из глубины ресторана появился мим во фраке и цилиндре. Он вытянулся в струнку за стойкой и вопросительно приподнял левую угольную бровь на выбеленном лице. Наташа сбивчиво рассказала, что ей очень жаль, что она вынуждена его побеспокоить, но из-за своевольства лифта она оказалась в ловушке, и ей очень нужно попасть на лестницу вниз. Мим преувеличенно участливо выслушал ее и сокрушенно развел руками, помотав головой. Наташа опешила. Она все понимает, работа у человека такая, но она же не просит ничего особенного, ей просто нужно выйти отсюда, а единственный путь вниз – лестница. Она же не виновата, что при планировке этажа никто не озаботился оставить свободным проход к аварийному выходу! Она выложила все это миму, настойчиво повторив просьбу проводить ее к лестнице прямо сейчас.
Тот вновь покачал головой.
Наташа рассвирепела. Ей что, ночевать здесь, дожидаясь, пока утром включат лифт из-за того, что богатеи не желают, чтобы нарушали их покой?! Да можете хоть глаза ей завязать! Только дайте выбраться в город.
Мим изобразил тяжелую работу мысли и муки совести. Потом вышел из-за стойки, обошел девушку и откинул портьеру, закрывающую дверь за ее спиной.
Наташа совсем пала духом. Он ее выгоняет?!
Но мим лишь ткнул пальцем в маску, а потом показал, что надевает маску себе на лицо и выжидательно уставился на Наташу.
Вечеринка-маскарад! Если она будет в маске, то не будет выделяться в толпе гостей! И никому не будет о нее дела. Конечно же! Наташа оглядела свой наряд. Пожалуй, платье у нее не слишком парадное, да и бесформенная сумка из кусочков разноцветной кожи для ресторана не очень подходит, но мало ли какой у нее образ! Наташа победно улыбнулась и достала из сумки маску, заботливо обернутую продавцом в несколько слоев бумаги. Бумагу она постелила на стойку, разложила вокруг маски блестки и клей и задумалась. Портить такую красоту не хотелось. Маска была практически самодостаточна. Разве только немного блеска добавить, чтобы не была совсем простой. Наташа протянула в отверстия тонкую кремовую кружевную ленту, чтобы маска держалась на лице. Шляпная резинка подошла бы лучше, да где же ее взять? Откупорила пузырек, подаренный продавцом. На секунду задумавшись, она нанесла мерцающие блестки на скулы, обвела по контуру глазницы и выделила сияющими линиями несколько листков и ветвей в «кроне» надо лбом. Достаточно. Главное – не перестараться. Дав блесткам немного подсохнуть, она надела маску, сгребла все остальное в сумку и повернулась к миму. Тот беззвучно зааплодировал и поманил девушку за собой. Проходя возле стойки, он пальцем в белой перчатке стер маленькую каплю блесток, что пропустила Наташа. Ткнув в девушку пальцем, мим повернул руку ладонью вверх. Дождавшись, пока Наташа отзеркалит его жест, он блестками нарисовал на ее ладони схему пути через ресторан и подул на рисунок. Мерцающие линии словно впечатались в кожу. Наташа удивленно подняла на него взгляд. Мим нахально улыбнулся, показав кривоватые мелкие зубки, и подтолкнул девушку к проходу между портьерами. Стоило ей шагнуть туда, как она запнулась за что-то и не удержав равновесие понеслась по наклонному полу вперед, чудом затормозив и не опрокинув столик у входа в фойе. Портьеры за ее спиной сошлись так плотно, что она при желании не догадалась бы, что там есть проход.
Поправив маску, чтобы сидела плотнее, она возмущенно огляделась. Просила же как человека проводить ее! Как ей тут теперь найти выход? Она посмотрела на свою правую ладонь. Линии чуть светились, и в полумраке комнаты она вполне могла их разобрать. Более того, в самом начале линии, у запястья, блестки лежали чуть гуще, образуя каплю, которая чуть сдвинулась вперед по линии, стоило Наташе на пробу пройти пару шагов. Вот так фокус! Впору воскликнуть: «Все чудесатее и чудесатее!» Что ж, по крайней мере это однозначно лучше, чем ждать утра на плиточном полу пустого этажа. Наташа оглянулась на столик. На нем стояла ваза с какими-то фруктами, стояли полные и пустые порционные миниатюрные стаканчики с закусками, фужеры с шампанским. Вероятно, здесь приглашенные коротали время в ожидании начала вечера. Живот требовательно заурчал, напомнив, что она последний раз ела в час дня, и самое время заморить червячка, пока он не превратился в удава. Наташа осмотрелась – кроме нее в помещении не было ни души. Если она возьмет из вазы кусочек банана или кисточку винограда, некому будет заметить. А из фигурного стаканчика так заманчиво торчит изогнутый хвост королевской креветки. Все равно все это выбросят, ведь гости уже перешли к основному меню…
Наташа решительно зажмурилась и пошла прочь от столика. Да, она проникла сюда обманом, но она не воровка! Ей просто нужно добраться домой. Она не станет ни на что отвлекаться и пойдет дальше.
Не отвлекаться не получилось. Возле очередной портьеры, которую она миновала, стоял мим. Под гримом сложно понять, тот же самый или нет. На этот раз мим предстал перед Наташей в французском берете и тельняшке, по его левой щеке «бежала» обведенная по контуру черной краской крупная слезинка. Он протянул Наташе цветочный браслет. Темно-фиолетовая с красными прожилками орхидея была прекрасна. Девушка спрятала руки за спину и покачала головой. Раз разговаривать мимы не желали, она невольно сама перешла на язык жестов. Мим тут же изобразил ужасную скорбь, потом истерику капризничающего ребенка, потом приложил палец к губам, призывая хранить секрет и показал куда-то ей за спину пальцем. Наташа невольно обернулась. Попалась! Мим торжествующе защелкнул браслет у нее на запястье и тут же с поклоном исчез за портьерой. Наташа поднесла руку к лицу, рассматривая цветок. Внутренние лепестки, украшенные темными точками, были чуть светлее основного тона, от цветка шел легкий сладкий аромат. Похоже, у нее останется сувенир на память, если она не разберется как его снять. Замочек был весьма своеобразный, а света было слишком мало, чтобы разглядеть, как он работает.
Наташа уже понадеялась, что на пути к выходу не встретит гостей, ведь пока кроме Мима-в-тельняшке она никого не видела. Увы, за поворотом оказался вход в главный зал – массивные деревянные двери-ворота со стеклянными вставками. Поднявшись на несколько мраморных ступеней, Наташа открыла тяжелую створку, и фоном звучавшая всю дорогу музыка просто оглушила ее на месте.
Вообще, ей давно уже следовало дойти до дверей на лестницу. Не так уж и велик должен был быть ресторан. Но когда Наташа увидела танцпол, окруженный столиками, и поняла, что не видит противоположную стену – столики рядами шли дальше в перспективу, она испугалась. Даже если предположить, что вместо стены там искусно увеличивающее пространство зеркало, все равно зал был огромен. И многолюден. Вечеринка была в самом разгаре.
Подвыпившие гости, к счастью, не заметили ее появления – продолжали веселиться. Наташа еще раз сверилась со своей ладошкой. Увы, похоже, ей все-таки придется пройти через весь зал. Дверь теперь стала значительно ближе, но увы, до нее еще нужно дойти.
Спустившись по широким ступеням – их почему-то было больше, чем по ту сторону дверей – Наташа с опаской, стараясь не привлекать лишнего внимания, начала пересекать зал, невольно любуясь нарядами танцующих и беседующих людей, мимо которых она проходила. Здесь было значительно светлее, чем в предыдущих помещениях, поскольку свисающие с потолка гроздья хрустальных шаров, вычурные светильники на стенах и столиках давали достаточно света, чтобы рассмотреть детали костюмов и украшений. Художественный бред абсолютно не стесненного в средствах и фантазии дизайнера! Сочетания тканей, перьев, кружева, даже рогов словно пришли из какого-то сна или грезы. Никак не удавалось сосредоточится на чем-то – глаз выхватывал отдельные фрагменты. Музыка тоже постоянно менялась, Наташа при желании не смогла бы сказать даже к какому стилю ее следует отнести. Звучали то фолковые мотивы, то что-то из классики, но что именно, так с ходу и не вспомнишь. Пожалуй, преобладали струнные. Наташе казалось временами, что она слышит волынку, но волынка с подобным рестораном не вязалась в ее представлении совершенно. Теперь звучит что-то вальсовое, девушка уловила в ритме четкое «раз-два-три». В попытке рассмотреть, что именно танцуют пары, Наташа неосмотрительно приблизилась к танцполу. Тут ее внезапно подхватил какой-то мужчина во фраке и с головой ворона. Он прекрасно вел, и Наташе не составило труда поспевать за ним. А его маска вблизи была совершенно изумительна – перышко к перышку. Наташа на миг залюбовалась, рассматривая это чудо, пока до ее сознания не дошло, что она вовсе не собиралась танцевать! Но не успела она возмутиться подобному самоуправству и попросить вернуть ее «откуда взяли», как ее партнера кто-то похлопал по плечу, перехватывая даму. Тот поначалу недовольно огрызнулся, но увидев визави, тут же сник и с поклоном передал Наташу своему сопернику.
Это было невероятно. Человек в темно-зеленом расшитом серебром и жемчугом наряде, чья рука властно легла ей на талию, носил маску, удивительно похожую на ее собственную. Только его маска была богаче, больше, а дерево основы, обильно украшенное серебром, темнее, практически черное. Часть листьев тоже была серебряной, а часть – прозрачной, словно из хрусталя, хотя Наташе казалось, что это застывший лед. Таким же льдом глядели серые глаза в прорезях маски, а тонкие, почти бескровные губы, казалось, никогда не пробовали улыбаться. Этот танцевал еще лучше. Наташа, успевшая добросовестно забыть свои уроки бальных танцев, летела, ведомая им, словно вовсе не касаясь танцпола. Вальс напоминал венский и фигурный одновременно: партнеры летели очень быстро, но при этом не по четкому общему кругу или нескольким, а абсолютно хаотично, но при этом умудряясь каким-то волшебным образом не сталкиваться. Вот бы посмотреть сверху на рисунок танца! При этом, похоже, ее партнер был важной шишкой – все, кто оказывался близко к ним, почтительно приветствовали его, а он успевал благосклонно кивать им. К моменту, когда музыка стихла, Наташа обнаружила, что совершенно не понимает, в какой части зала находится.
Партнер вышел с танцпола и, не выпуская руки Наташи, решительно потащил ее за собой, продолжая раскланиваться с гостями. Вероятно, он и был хозяином вечера, и теперь собирался выяснить, что отловленная им наглая самозванка здесь забыла. Откинув тяжелую бархатную портьеру, он открыл дверь и, втолкнув девушку в комнату, практически прорычал, чтоб сидела смирно.
Когда за ним захлопнулась дверь, Наташа по инерции прошла еще несколько шагов к центру комнатки и опустилась на диванчик, что по кругу опоясывал декоративный фонтанчик. Больше никакой мебели в помещении не было.
Монотонное журчание струй, переливающихся по каскаду из четырех украшенных цветочным бордюром чаш, успокаивало и усыпляло. После быстрого танца ужасно хотелось пить. Но мысли о том, что еще неизвестно питьевой ли тот фонтанчик, и что в нем за вода, пока удерживали девушку в рамках приличия. Кроме того, в любой момент мог вернуться Хозяин, и не хотелось опозориться перед ним еще больше.
Ждать пришлось долго. Наташа уже успела обойти комнату по кругу, старательно отодвигая портьеры и предусмотрительно отметив клочком бумаги ту дверь, через которую попала сюда. Выяснив, что из комнаты ведут еще три двери, и все они заперты, Наташа еще немного походила туда-сюда, стараясь успокоиться. Потом чинно села на диванчик лицом к залу, стараясь держать спину прямо и не теребить браслет.
Отдышавшись и поразмыслив, Наташа решила, что впадать в панику пока рано. Она ведь ничего по-настоящему предосудительного не сделала! Просто пыталась выйти отсюда. Не ее вина, что тут все так запутано, и она не нашла пока нужную дверь. А браслет с цветком пускай себе забирают, ей чужого не надо! Она уж точно не просила, чтоб тот мим его ей надевал! Поднеся руку к глазам, чтобы разобраться наконец с непонятной застежкой, Наташа закусила губу и застонала – ее правая рука все это время была в левой руке партнера, и, увы, все линии на ладони оказались смазаны в нечто достойное кисти абстракциониста. Теперь, даже если бы ей удалось ускользнуть из запертой комнаты, ей ни за что не найти выход без посторонней помощи!
***
Дверь отворилась бесшумно, задумавшейся Наташе показалось, что Хозяин бала просто соткался из воздуха перед ней. Он невольно отпрянула, чуть не угодив локтем в фонтан.
- Кто привел тебя на бал Тилвит Тег? Отвечай! – возвышаясь над ней, он, казалось, полкомнаты закрыл своими рогами.
- Никто. – Наташа твердо решила не плакать и не кричать, и вообще вести себя достойно, хотя ее нервы уже не выдерживали. Похоже, она на корпоратив какой-то ворвалась? Никогда не слышала о такой фирме.
- Я могу выяснить это сам, но, если ты скажешь, будет быстрее. – Мужчина слегка раскатывал каждое «р», словно порыкивал. Что ж у него есть право гневаться – наверняка за приватность вечеринки с него взяли немалые деньги сверх основного счета, а тут такой казус. Гости будут недовольны.
- Я прошла сама. Под маской.
- О, это я заметил! Провести любовницу на бал уже проступок, но надеть на нее маску Королевы! Это вне всяких рамок!
Вот влипла. Если у Хозяев бала специально заказывали парные маски, наверняка его дама рвет и мечет, что появился дубль. Могли бы, конечно, не брать их ближайшем канцелярском магазине, раз так нужна была уникальность. А уж лепить на девушку, которую в первый раз видишь, подобный ярлык!
- Я. Пришла. Сама! – Наташа рывком поднялась на ноги. – Мне нужно всего-то попасть на лестницу на нижние этажи. Лифт по ошибке довез меня на ваш этаж и уехал. Я просто пытаюсь попасть домой!
- Лифт. Почему же ты не воспользовалась им? Как приехала, так и уехала бы!
- Говорю же, я на секунду из него вышла, на луну глянуть, а он уехал и все. Выключился. Теперь только по лестнице! – Наташа даже раскраснелась. Надо же какой бестолковый.
- Кто дал тебе маску?
- В магазине купила! Тут же, на четвертом! Там небось еще и не такие есть, если поискать как следует.
- Такой больше нет и быть не может. Она уникальна!
- Да ладно! В мире китайских вещей вы будете говорить об уникальности?! Не смешите!
От возмущения девушке даже дышать стало трудно. Да еще этот цветок на запястье. Вероятно, от контакта с ее телом запах, поначалу легкий и приятный, стал резче, тяжелее. У Наташи даже немного голова от него кружилась. И вообще, о чем они спорят?! Какая разница, уникальная маска или нет? Ей бы до дома добраться, мама, наверное, уже волнуется.
- Допустим, кто-то изготовил копию. Но откуда ты взяла пыльцу? Если бы она не маскировала твой запах, тебя давно уже раскусили бы.
Ну это уже верх наглости! Утверждать, что от нее пахнет! Да как он смеет?! Каков сноб!
- Вы вообще о чем? – карие суженые глаза не сулили собеседнику ничего хорошего, но закончить фразу ей не дали.
- О пыльце, Женщина! Той пыльце, что ты нанесла на маску и на свое тело в надежде попасть сюда!
Ты добилась своего, но счастья тебе это не принесет!
- Вы о блестках! – Наташа обрадовалась, что хоть что-то из его странных обвинений поняла. – Вот об этих?
Сунутая под нос бутылочка была выхвачена мужчиной из ее руки так быстро, что она и возмутиться не успела.
- А ну отдай! Мне ее подарили, не тебе! Так нечестно. – Аргументы звучали так по-детски, что Наташа тут же оборвала себя. Пусть подавится!
- Ты с ума сошла! Даже того, что уже есть на тебе, более чем достаточно, чтоб нажить себе неприятностей. Тебя же просто разорвут! И кто же такие подарочки раздает?!
- А, по-моему, сумасшедшая здесь вовсе не я! Такой шум из-за детских блесток поднять! Продавец в том же магазине подарил, как бонус за покупку. Да забирайте себе, на здоровье! Только к лестнице проводите!
- Нужно перебить твой запах, чтобы я мог вывести тебя. Тебе здесь и правда не место! Иди за мной.
Наташа, недоумевая, пошла за своим провожатым в противоположную от зала сторону. Одеколон он свой ей с барского плеча одолжит что ли? Перестраховщик! А гости его что, дикие совсем, на незнакомцев из-за запаха кидаться? Она даже украдкой принюхалась к себе. Да нет никакого неприятного запаха! Бред какой-то!
Они зашли в большую комнату с камином и зеркальной стеной. Плотно подогнанные друг к другу, словно картины в рамах темного дерева, покрытые патиной зеркальные поверхности отражали переменчивые сполохи огня в камине. В небольшой комнате было жарко, даже душно. Цветочный запах, казалось, еще усилился, мешая мысли и не давая ни на чем сосредоточится.
- Встань перед зеркалами и смотри только в них! Не двигайся!
Наташа, и без того подошедшая к зеркалам, чтобы рассмотреть получше резьбу на раме - когда еще такой антиквариат близко увидишь - собиралась сказать какую-то колкость, но не успела. Мужчина подошел к ней совсем близко. Когда они танцевали, Наташа не ощущала какого-то особенного беспокойства, вокруг были люди, и вел он ее в танце галантно, не прижимаясь и не нарушая границ. И такой резкий переход выбил ее из колеи. Хотя винить некого – сама за ним пошла. Ни разу не попыталась позвать кого-то на помощь, привлечь внимание. Практически, дала себя похитить. Что он задумал? От внезапно навалившегося ужаса у нее пропал голос. Кроме того, что толку умолять того, кто уже принял решение? Дать ему возможность поглумиться над ее беспомощностью? Даже если она будет кричать – придет ли кто-то на ее зов? Она взглянула на свое испуганное отражение – тоненькая девушка с лихорадочным румянцем и в странной, пугающей полумаске в объятиях высокого мужчины с распущенными золотистыми волосами до пояса. Пока они танцевали, его волосы были убраны в хвост, и она даже не заметила, насколько они длинные. Потом скосила глаза вниз и подавилась криком – то, что обнимало ее, скорее напоминало хищные птичьи лапы с когтями, чем человеческие руки.
- Я же сказал, смотри только в зеркало, упрямица! – Голос у уха был на удивление мягок. – Ничего с тобой не случится. Пусть все думают, что я избрал тебя в танце. Если ты будешь пахнуть мной, они не осмелятся. Главное – покинуть Двор до полуночи, когда спадут маски.
Наташа не решилась спросить, на что неведомые они не должны осмелится. Ей и без того было страшно. От ее спутника веяло таким могуществом и силой в тот момент, что она едва осмеливалась дышать.
- У тебя прекрасные волосы, если бы не цвет. Напрасно ты прячешь их. – Коготь подцепил резинку, скрепляющую косу, и она лопнула, освобождая пряди. Маска Наташи от его неловкого движения сползла, прикрывая один глаз. Девушка потянулась поправить ее, и тут все стало еще непонятнее.
Мужчина вдруг отпрянул от нее, как от прокаженной, резко схватил за запястье и поднес ее руку к глазам.
- Что это запах?! Ты знаешь, что это за цветок?!
- Орхидея, кажется. Мне этот браслет при входе надели. Я думала, на вашей вечеринке так принято. Я его обязательно сниму, вот только замок не могу сама открыть.
Хозяин одним движением сорвал с нее браслет, смял его в руке и швырнул в камин. Пламя выпустило в комнату клуб ароматного багрового дыма, быстро заполнившего пространство. А дальше Наташа не могла ничего вспомнить, хотя, судя по синякам на плечах и следам губ на шее, обнаруженных позже, стоило бы. Когда она пришла в себя, лежа на диванчике у фонтана, Хозяин, избегая смотреть ей в глаза, помог подняться и закутав в свой плащ повел к через зал, по коридорам до неприметной дверцы, оббитой узорным штофом и сливающейся с остальной стеной настолько, что не зная, не догадаешься, что она там есть.
- Оставь маску здесь, пожалуйста. – Холодная вежливость настораживала, в голове по-прежнему шумело. Все воспринималось как в тумане, будто она выпила залпом все то шампанское со столика в прихожей. – Чтобы выйти она тебе не понадобится. И пыльцу я оставлю у себя, мне еще предстоит выяснить, кто смеет раздавать подобные подарки.
Наташа лишь слабо кивнула, выпутываясь из плаща и ослабляя завязки маски, чтобы снять ее. Ее мутило и сильно хотелось пить.
- Отвернись. Мне ни к чему видеть твое лицо. – Наташа пожала плечами, и не оборачиваясь сунула маску в подставленную ладонь Хозяина.
Дверь бесшумно закрылась за спиной, отрезая ее от пугающих метаморфоз этого вечера. Лестница, ведущая вниз, поначалу деревянная, скрипучая и узкая, понемногу обрела обычный вид – лампы дневного света, плитка на полу и металлические перила. Наташино затуманенное сознание, похоже, утратило способность удивляться – лимит был исчерпан. По пути никого не встретив, она вышла через боковой выход в звездную ночь.
Наташа без приключений добралась до дома. К счастью, под распущенными волосами пятна на шее были незаметны. Во всяком случае, мама их не обнаружила, а глазастая Дашка уже спала. Утром Наталья поднялась раньше всех, и ушла на работу до того, как прозвонил Дашкин будильник с улыбчивым Микки Маусом.
***
Вернувшись в зал, Король занял свой трон, обвел взглядом притихших подданных. Махнул рукой – веселитесь! – и поманил к себе Первую Фрейлину.
- Дорогая Маб, прекрасный вечер не так ли? – Голосом Оберон владел отменно, волшебница побледнела и низко склонилась.
- Да, мой Повелитель.
- Ты обещала мне чудесный подарок в этот вечер. Где же он? Или ты имела в виду свое несравненное общество?
- Я бы не осмелилась метить так высоко, Повелитель. – В голосе Маб прозвенел вызов, но лишь на миг. – Немногие помнят, что до появления Титании и Вашего Величества, титул Королевы Дини Ши был моим. Но что было, то в прошлом. Я приготовила для вас Шар Грез, стоит вам принять его – и ваша заветная мечта исполнится!
- Лишь для того, чтобы оставить меня разбитым и сломленным, как только чары развеются. Что проку от пустых фантазий? Как продвигаются поиски?
- Увы, мой Повелитель. Никто ее не видел и не слышал ничего о ней. Уже вышел срок, я полагаю, вам следует найти другую и утешиться.
- К счастью, это не тебе решать. И кого же ты прочишь в преемницы?
- Кого будет угодно Повелителю. – Маб вновь изящно склонилась, так, что длинные рукава ее платья мазнули по полу, а в декольте призывно вспыхнул драгоценный камень. – Все Сиды Неблагого Двора к вашим услугам, а нет – можно и среди Благих спутницу поискать.
- Я склонен подождать еще. Мы ведь никуда не торопимся, не так ли? – Оберон качнул ногой в остроносом башмаке. – Ступай, веселись. Пока можешь. Да, пришли ко мне Пака.
- Как будет угодно Повелителю. Хотя я ума не приложу, зачем вам мог понадобиться этот проказник и шалопай. Учу, его учу, а проку – чуть.
***
Пройдя в кабинет Повелителя, Пак почтительно вытянулся в струнку и замер у стола, умудряясь при этом выглядеть максимально непочтительно и даже нахально. Лихо заломленная на бок шапочка с петушиным пером, зеленый камзол, протертый на локтях, пузыри на коленях. Если бы Наташа была здесь, она бы тут же обличающе ткнула пальцем в плута. Эти встрепанные лохмы и кривозубую хищную улыбку не сразу забудешь. Вместо тоннеля в остром ухе теперь болталось золотое колечко с жемчужиной.
- Узнаешь? – Оберон ткнул кончиком пера в стоящую на столе прозрачную бутылочку с Пыльцой Фей. – Или отпираться будешь?
- Не буду. Глупо. И скучно. – Пак, решив, что взбучки не будет подтащил к столу трехногий, шаткий табурет и сел, поставив ноги в остроносых башмаках на перекладину и прижав к груди острые колени. – Я ее провел. И вас.
- Да, слово «провел» тут, пожалуй, подходит. Ты прав. Ну и зачем ты послал ее ко мне, да еще и пыльцой натер, чтобы наши ее точно не пропустили? Ты в своем уме? – Оберон поднял глаза и встретился взглядом с хобгоблином.
- Когда как, Ваше Величество, сами знаете. – Пак свел в кучку и без того косящие глазки и старательно изобразил полоумного, даже кончик языка высунул.
- Положим, ты просто хотел развлечься. Заманил к нам смертную. Но мне не дает покоя цветок на ее запястье. Из-за него я, забыв себя, набросился на бедняжку, словно твой похотливый приятель Ганконер. Это уже посерьезнее будет, правда?
Пак вжал голову в плечи, но судя по упрямо сжатым губам, не раскаялся ни на йоту.
- Что скажешь в свое оправдание? – Оберон встал грозной тенью над провинившимся паршивцем, но на того, казалось, это не произвело особого впечатления.
- Что в любви каждый сам за себя, конечно. Что же еще. – Пак пожал плечами и сдвинул свою шапочку набекрень, став еще нахальнее.
- Твои речи неясны и бестолковы, впрочем, как и всегда. Думаю, тебе следует объясниться, если хочешь сохранить голову на плечах. И поскорее.
- Что ж тут неясного? Вы чахнете без любви, она тоже. А если вы и дальше не будете ничего предпринимать, Маб совершит ужасную ошибку и станет вашей Королевой, и не узнает, как хорошо бы ей было со мной! Она ведь ужасно убедительна, если захочет, даже себя убедила, что вы ей нужны!
- Но ты не учел, что моя любовь не менее губительна для смертной, чем ласки того же Ганконера. Я был груб и прогнал ее, но, боюсь, этого недостаточно. Люди слишком хрупки. Связавшись с нами, они чахнут и уже не могут найти свое место в жизни. Если она продолжит грезить обо мне, доля ее незавидна.
-Вы не узнали ее?! – Пак привстал с табурета, неверяще уставившись на своего короля. – Как вы могли?! Неудивительно, что она ушла от такого чурбана, не способного узнать собственную жену!
- Ты пьян?! – Оберон схватил хлипкого парнишку за грудки. – Что ты несешь, окаянный? Как мог бы я спутать свою Титанию с какой-то смертной?!
- А если она переродилась? – голос Пака был тих и вкрадчив, он словно размышлял вслух. – Если она решила поэкспериментировать от скуки, и превратилась в крошечного младенца? И не учла, что младенческая слабая память не удержит всю ее личность и воспоминания? Если кто-то подсказал ей такую замечательную идею, а потом доставил крошечную новорожденную девочку в мир людей. Как вам моя теория?
- Невозможно! Нет! Слишком невероятно и так изворотливо… Кто мог придумать такое?!
- Думаю, мы оба знаем ответ, Повелитель.
- Я уничтожу ее! – Оберон ринулся к двери, вихрем разметав бумаги на столе.
- Э, нет, Ваше Величество! – Пак ухватил полу плаща короля и проехался вслед за ним по полу, пока раздосадованный Оберон не стряхнул его. – Вы мне желаньице намедни проспорили! Вот я и желаю, чтобы Маб не пострадала от ваших рук, и вообще не была наказана! Сегодня же Мабон, как никак!
- Шельмец! Условия своему Повелителю ставишь, да еще и уточнять их смеешь?! – Оберон задохнулся от гнева.
- С вами иначе никак! Вон, прищурились, уже, небось, придумываете, как обойти. – Пак умоляюще посмотрел на взбешенного Оберона. – А я вам ее опять найду в мире людей, хотите? Только позже, в Самайн, например? Как Ворота откроются. Только ради вас!
***
Дашка была в полном восторге от маски. Правда на уроке так увлеклась, что не промазала вазелином основу, так что первый слой папье-маше, как и все последующие, намертво прихватился к картонной основе. Но творца это, похоже, ничуть не расстроило. Маска была абсолютно авангардной, разноцветной, с пайетками и перышками в самых неожиданных местах, но зато совершенно уникальной. Наташа так и сказала, получив в ответ жаркие сестринские объятия.
Уже больше месяца Наташа жила словно во сне. Перемещалась между домом и работой, выполняла просьбы, откликалась на свое имя. Но что-то внутри нее не давало просто забыть все случившееся и двигаться дальше. Она даже поехала на следующий день на верхний этаж торгового центра, чтобы с удивлением обнаружить, что помещение давно на ремонте и никакой вечеринки там не было и быть не могло. По словам охранника, владелец ресторана затеял ремонт, а у него сердце прихватило. Так все теперь ждут, пока он поправится. Хочет лично за всем проследить.
Знакомого продавца в канцелярском магазине тоже не оказалось. Более того, Наташу уверили, что единственный мужчина в их дружном девичьем коллективе – директор, полный и лысоватый мужчина лет пятидесяти. Более того, они вчера как раз праздновали его День Рождения и закрылись пораньше, чтоб в пиццерию сходить. Продавщица достала из ящика объявление на листке А4 с остатками скотча и просьбой простить за причиненные ранним закрытием магазина неудобства.
Как быть с собственным «неудобством», Наташа пока так и не придумала. Уже прошли все сроки, купленный в аптеке подальше от дома тест развеял остатки сомнений, и перспектива рассказывать маме, какой-такой ветер «надул неожиданность и слинял», совсем не радовала. Наташа уже даже до женской консультации дошла, но так и не решилась зайти. Увы, когда твой доктор еще и «по совместительству» мамина лучшая подруга еще со школы, это не только плюсы. Разумеется, врач сохранит тайну пациентки, и маме ее не сдаст, но как признаться, что Наташа даже имени будущего папы не знает, а момент зачатия так и вовсе не помнит.
***
Задержавшись на работе позже коллег, Наташа быстро закрыла офис, отдала конверт с ключом на посте охраны и вышла из здания. Накрапывал мелкий противный дождик. Дашка опять надуется, что сестра не пришла вовремя на домашний карнавал на Хэллоуин. Но начальник, не получивший вовремя отчет по дебиторке, пострашнее любого зомби будет. На пути к трамвайной остановке нужно пройти через небольшой скверик с лавочками. Обычно по темному осеннему времени Наташка шла улицей в обход – пусть дольше, зато безопаснее. Но если она упустит ушедший на конечную трамвай, другого ждать придется минут двадцать: вечером вагонов на маршруте все меньше – уходят в депо.
Когда Наташа завернула за угол к скверику, ее ждал неприятный сюрприз – видимо отключили линию. Фонари в скверике и на улице дружно мигнули и погасли. Теперь выбор был очевиден – аллея сквера прямая и вымощенная новой плиткой, а тротуар вокруг сквера весь в выбоинах и лужах. Проезжающие машины своими фарами слепят, а не светят. Пробежать быстренько через сквер – минут пять не больше. Пока горел свет, она на аллее никого не видела, так что капюшон поплотнее на голову и бегом.
Он возник прямо перед ней – маленький трепещущий светло-зеленый огонек. Метнулся прямо в лицо. Наташа сбилась с шага и чуть не упала, скользнув подошвой на мокром кленовом листе. Темнота вокруг внезапно стала непроглядной, а огонек перед ней таким уютным, согревающим. Наташа сделала к нему шаг, он чуть отодвинулся от нее, словно приглашая. Если бы в скверике был бы кто-то еще, он бы очень удивился, почему девушка, до того решительно пересекавшая сквер по аллее, внезапно остановилась, словно разглядывая что-то, а потом сошла с дорожки и пошла прямиком через кусты.
Наташа покрутила головой вправо-влево и испуганной ойкнула. Она не раз слышала от бабушки с дедом, что леший в чаще может «блазнить» и с пути сбивать, но, чтобы в городе, в крохотном скверике, где от силы деревьев тридцать наберется, считая саженцы карликовых японских кленов с яркими острыми листочками?! Сейчас же вокруг нее был ЛЕС. Густой, непролазный, земля под ногами густо засыпана уже слежавшимся опадом. Только за счет того, что она стояла на прогалине, девушка могла хоть что-то различить. Уже в паре шагов за стволами была густая ночная темнота. И в этой темноте к ней приближались чьи-то шаги: похрустывали потревоженные листья, потрескивали сучья, на которые наступал кто-то тяжелый. Наташа набрала воздуха в легкие пронзительно завизжала.
- Ты не могла бы перестать? У меня уже уши заложило. – Голос у темноты был спокойный, уверенный и чем-то знакомый.
Наташа попробовала бы убежать, если бы хоть немного представляла куда. И если бы ноги от страха не приросли к месту. Стоило опустить глаза, и Наташа еще раз пронзительно вскрикнула – ее лодыжки густо оплел быстро разрастающийся плющ с темно-зелеными фигурными глянцевыми листьями, плети которого уже подбирались к коленям.
- Уверяю, это для твоей же безопасности! – Заверил тот же голос из лесной темноты. - Чтобы ты не переломала ноги, убегая, тут довольно много оврагов и гнилых валежин.
- Ты кто?! Что тебе нужно?!
- Поговорить! – Из-за букового ствола перед ней появилась высокая рогатая тень. – Тебе ничего не угрожает. Даю слово.
- А в городе поговорить нельзя было? – Наташа презрительно сложила руки на груди, понемногу приходя в себя. Во всяком случае, раз ее не разорвали на части сразу, может, есть надежда, что все закончится мирно. – И без пут?
- Мне – нельзя. Сюда тебя привел Пак, я стараюсь не заходить в человеческие города сверх необходимого. – Когда собеседник подошел ближе, Наташа узнала рогатую черную маску.
- В прошлый раз ты был в торговом центре, полном людей!
- Вовсе нет. В прошлый раз Плутишка Робин измазал тебя Пыльцой Фей, и ты попала в МОЙ МИР. К счастью для тебя – ненадолго, что позволило тебе вернуться к родным, а не плясать у нас вечно. Если бы ты съела или выпила что-то на балу, не в моей власти было бы тебя отпустить. Но ты проявила благоразумие. Я вовремя перехватил тебя в танце и сразу же увел в свои покои. Запреты не были нарушены.
- Вот бы еще кое-кто другой был бы так же благоразумен и воздержан! – Возмутилась Наташа, она уже начала подмерзать, в лесу все-таки было намного холоднее.
Заметив, что девушку бьет дрожь, Оберон набросил ей на плечи свой теплый плащ, оставшись в тонкой белой рубахе и стеганом жилете. Похоже, его холод вовсе не донимал. По мановению его руки плющ отпустил свою пленницу. Опершись на вовремя предложенную руку спутника, она сделала несколько шагов и внезапно оказалась в знакомой комнате с камином.
- Как это понимать? – Наталья развернулась к провожатому, довольному своей проделкой.
- Предпочитаешь мерзнуть в лесу? – Снявший маску остроносый мужчина насмешливо изогнул бровь. – Я не задержу тебя против твоей воли, не беспокойся.
- А если я захочу уйти немедленно? – Наташа подошла ближе к камину, грея озябшие пальцы.
- Я надеюсь, что ты все же согласишься выслушать меня. Я очень долго ждал этого разговора.
- Полтора месяца – не слишком долгий срок для фейри. Ты ведь фейри?
- Я предпочитаю зваться сидом. И ждал я немного дольше, если быть точным, почти двадцать шесть лет. Хотя обычно и это не слишком долгий срок для нас.
- Осмелюсь предположить, что ты ждал меня с рождения? Если следовать твоим цифрам и логике.
- Именно так. – Мужчина подошел к столу и плеснул в свой бокал немного красной жидкости. Наташа предпочла думать, что вина, а не крови.
- И что же во мне такого особенного? Что пришлось столько ждать? – Наташа сбросила уже ненужный плащ на кресло и расстегнула куртку.
- О, тебе придется выслушать одну историю. Думаю, в конце ты все поймешь сама. – Оберон придвинул к огню кресло для гостьи, сам же оперся о каминную доску. Теперь на его лицо падали отсветы огня, постоянно меняя его. Наверное, поэтому, Наташа никак не могла решить каков же он собой.
- Моя вечно юная спутница, моя Королева покинула меня двадцать пять лет тому назад. Мы были счастливы вместе. Но, увы, все сиды переменчивы и непостоянны. Мы отчаянно ревновали друг друга. Мы искали утешения в объятиях любовников и любовниц, сходились, и расходились. Я не уделял ей того внимания, что она ждала, и моя Титания однажды заскучала в своих покоях. Ей хотелось новых впечатлений. Ей приелась Охота, не радовали музыка и пение, даже проделки Пака не веселили ее. Она могла обратиться любым цветком, камнем, деревом, но она избрала облик человеческий. И несмышленым младенцем попала к людям, воспитавшим ее, как родную дочь. То, что казалось ей веселой и остроумной задумкой, несло в себе опасность. В прежних превращениях сохраняла она себя, и стоило забаве наскучить, с легкостью сбрасывала морок. Но не в этот раз. Она сама загнала себя в западню, хоть и не ей принадлежал сей замысел. Я искал ее все эти годы. Но ее чары не слабее моих. Лишь Плутишка Робин мог узнать ее и привести ко мне – ведь он был тем, кто отнес ее к людям. Он привел ее ко мне на Мабон, на Бал Осеннего Равноденствия, но я был слишком увлечен собой и своими гостями, чтобы узнать ее. И по неведению отпустил. Но больше не повторю этой ошибки. Молю тебя, жена моя, останься со мной! – Лукавый сид склонился к гостье и взял ее руки в свои. – Именем твоим заклинаю, Титания, любовь моя, узнай же меня! Вспомни!
- Знаете, я во многое готова поверить. Что вы – Король Оберон, например. Что я сейчас где-то под холмом. Но что я – эльф, альв или сид, как бы вы себя не звали, это уж слишком. – Наташа решительно поднялась. – Вы обещали отпустить меня, когда я дослушаю вашу сказку.
- Как жить мне, если я не смогу вновь вернуть тебя, жестокая?! – Сид удерживал ее руки, прижимая к своей груди.
- Ну, вы же как-то жили эти двадцать пять лет? – Наташа попыталась высвободить руки. – Надеюсь, у вас больше не будет помрачения рассудка, и вы не наброситесь на меня как тогда?
- В случившемся в этих покоях нет моей вины. И я обнимал тебя не жарче, чем ты меня. Проказник Пак околдовал нас обоих. Он надеялся, что это поможет тебе вспомнить.
- Сводник!
- О, еще какой. Но на него сложно долго сердится. Чем и пользуется.
- Так вы отпустите меня к родным? – Наташа заглянула в глаза Оберону. – Раз уж мы выяснили, что Пак ошибся, или вовсе обманул Ваше Величество и подсунул, кого попало. Мало ли девушек моего возраста, выросших в приемных семьях?
- Я дал тебе слово. Что ж, видно мне придется вновь остаться одному и тосковать.
- Мне очень жаль. Если бы я могла как-то помочь, я бы с радостью, но мы оба знаем, что это не в моих силах.
Наташа пошла к выходу, прикидывая, куда на этот раз выкинет ее дверь. Хорошо бы поближе к дому.
- Это невыносимо, Ваше Величество! – Растрепанный и негодующий Пак вывалился из-за портьеры, как чертик из табакерки. – Вы ужасный мямля! Если вы немедленно не начнете вести себя, как подобает королю и мужчине, я умываю руки и торжественно клянусь, что отказываюсь гоняться за этой упрямой ослицей по миру людей, раз вы все равно ее раз за разом отпускаете! Да поцелуйте же вы ее наконец!
Наташа еще не успела набрать воздуха, чтобы как следует отчитать этого вечно подглядывающего и строящего козни наглеца, как ее развернули за плечи сильные руки. Поцелуй длился долго. Пожалуй, его стоило повторить, как только они выгонят взашей этого вредного, хихикающего, уворачивающегося засранца!
***
- Оберон. Оберооон! Муж мой!
- Ммм? – Король Сидов отчаянно надеялся, что если прикинуться ветошью, то все-таки удастся хоть немного поспать.
- Уйду к маме! Насовсем! Слышишь?!
- Что ты хотела, дорогая? – Пришлось открыть-таки один глаз. Хоть они оба знали, что исполнить эту угрозу невозможно.
- Там Дашка о келпи мечтает. Покататься в День Рождения. Только чтоб безопасно!
- С ума сошла? Он же хищный! Утянет дуреху под воду, оглянуться не успеем, а потом будет уверять, что машинально. Инстинкты мол. Ни за что!
- Ты меня не любишь! – жена демонстративно отвернулась. Сделать это грациозно мешал изрядно округлившийся животик. Вернув свою память, Титания решила не менять облик до рождения младенца, и теперь грозная королева и непоседливая, но уступчивая Наташка уживались в ней гремучей и взрывоопасной смесью. Мама девушки с радостью поверила, что Наташа встретила в канцелярском магазине директора какой-то крутой фирмы с трудно запоминающимся названием, и прогуляла с ним весь вечер. И пусть свадьба дочери, как и свадебное путешествие, были лишь грезой, навеянной искусницей-Маб, женщина верила в нее и была счастлива. А вот вредная сестренка оказалась куда наблюдательней взрослых, и теперь пыталась вытребовать с фейри плюшек за молчание.
- Я уже предлагал ограничится данни. В конце концов лужа или навозная куча несмертельны и пойдут этой несносной девчонке только на пользу!
- А стирать потом маме?! Нет уж, давай как-то поспокойнее развлекаться, что ли. И ты серьезно не видишь разницу между прекрасной белой лошадью и каким-то ослом?
- Покой нам только снится. Мы сегодня вообще спать будем?!
- Спи, конечно, спи.
- Оберон, любимый!
- Что теперь?
- Мы так и не решили по поводу имени…
- Не начинай!